Шаманка или случай в тундре - Дневник Le_mon4ik
Я не замёрз, не утонул, не спился,
Мне крупно в этой жизни повезло.
Что за меня Господь сам заступился.
И Ангел взял под белое крыло.
Пришлось побичевать мне по Сибири,
Собачки на шашлык и на унты.
Спирт из ведра, как дважды два четыре,
С пилою « Дружбой», как с женой на ты.
В краю суровом, каторжном, таёжном,
Я лес валил и чтил «сухой закон».
Поставить жизнь на кон было не сложно.
И душу грел «Тройной» одеколон.
На Колыме с лотком я подружился,
Там забивал я длинные рубли.
Однажды летом в Сочи прокатился,
Через два дня остался на мели.
Завербовался как-то с корешами,
На промысел песца я на Таймыр.
Три мужика, ещё собака с нами,
Привычно всё, заезженно до дыр.
Забросил самолёт нас и припасы,
Там до жилья в любой конец пятьсот.
И не растут там братцы ананасы.
А заберут, сказали в Новый год.
Напарники - два парня молодые,
Вербованные тоже, как и я.
Из средней полоса нашей России,
И мне годятся оба в сыновья.
На жизнь у них лишь радужные планы,
Беспечны, молоды, здоровы как быки.
Набить бы денег полные карманы.
Знакомо всё, хоть умирай с тоски.
Притерлись, осмотрелись, чуть обжились.
Устроили мы свой нехитрый быт.
Ручьи, озёра звонким льдом покрылись.
И намело, что хоть рыдай навзрыд.
Расставили силки мы и капканы,
Ловушки и приманки - ждём улов.
Но нет песца, замучили бураны.
Всё меньше между нами добрых слов.
Раз корма нет, ушёл песец отсюда,
В силки, капканы не идёт зверёк
И не случиться никакого чуда.
Хоть обыщись, весь вдоль и поперёк
В избушке три на три - все дни и ночи,
И дело не идёт, хоть волком вой.
И сутками метёт там, между прочим,
Хоть лезь в петлю, хоть в стенку головой.
Напарники мои лицом темнеют,
И волком смотрят, ты, мол, виноват.
Открыто говорить, пока не смеют,
Я иногда бываю грубоват.
Я понял нужно, что-то делать срочно,
Затосковали люди, вот беда.
В их отношеньях стало всё непрочно,
А как дружили - не разлей вода.
И я сказал им как-то: «Вот что парни,
Нам здесь уж больше нечего ловить.
Путь до жилья отсюда трудный, дальний,
И вам решать, как лучше поступить».
Решили - дожидаться самолёта,
И потянулись тягостные дни.
Зима лютует в это время года.
Как выбраться из этой западни?
Что бы отвлечь рассказывал я байки,
Про жизнь свою, про Сочи, Колыму.
Как на духу всё им я без утайки.
Как про шаманку выдал - не пойму?
И стали кореша вдруг рваться в тундру,
Хоть короток на Севере наш день.
Тут понял я, увидели чучундру,
Мозги свернула парням набекрень.
Вокруг избушки вертится шаманка,
Ты только за порог она уж ждёт.
Лицом красива, стройная осанка.
И в тундру за собой уведёт.
Однажды возвратился я в жилище,
Вхожу, избушка ходит ходуном,
Чуть опоздал, и было б пепелище.
Сцепились насмерть. Всё внутри вверх дном.
Я растащил, набил обеим морды.
«Вы сдохнуть захотели, сопляки?
Шаманки нет! Понятно вам уроды?
А дальше были только матюки.
До самолёта ещё целый месяц,
Как вместе жить, возник такой вопрос.
Чего ещё, они накуролесят?
Метёт пурга, не высунуть нам нос.
И смотрят волком они друг на друга,
Готовы биться, не на жизнь, на смерть.
А где-то в тундре бродит их подруга,
Такая вот случилась круговерть.
Ну, слава Богу, что пурга не вечна,
Проснулись утром как-то - тишина.
И тундра белая чиста и бесконечна.
Нет горизонта - только пелена.
Пошли искать, откапывать капканы,
Для каждого из нас был свой маршрут.
У каждого ружьё - в ружье жаканы,
Шалит, бывает росомаха тут.
День в ноябре, как будто вспышка света,
Светло бывает несколько часов.
Вернулся первым. Ждать, пождать, их нету.
Не слышно даже ихних голосов.
Вдруг выстрел за окном, я встрепенулся,
Завыл кобель, я бросился к дверям.
Вокруг избушки быстро обернулся,
Темно хоть глаз коли. Ну, я им дам!
Опять стрельнули, я скорей на лыжи.
Собака рядом жмётся и скулит.
Смотрю, кто-то лежит. Подъехал ближе.
Один из них, и кровью снег залит.
А вдалеке, на белом фоне чётко,
Наверно в метрах от меня полстах.
Второй бежал неровною походкой,
На ватных и негнущихся ногах.
Эх, чёрт, ружьё моё в избушке!
А то бы далеко не убежал.
А пусть бежит! Вокруг, ни деревушки.
Вернулся где напарник мой лежал.
На лыжи уложил его ничком я.
Мне кажется, что он ещё дышал.
За метром метр волок его молчком я,
А пёс крутился рядом и мешал.
К утру, он умер, ну не повезло,
Второй пропал - шаманка увела знать.
А за окном так чисто и бело.
Я выжил брат, и незачем рыдать.
Когда Ан-2 по снегу заскользил,
Затормозив почти, что-то у избушки.
Второе я рожденье пережил.
Остался жив, ведь это не игрушки.
Доставил самолёт меня и труп,
Попал он в морг, а я пока в больницу.
Мой врач был пьян, но был совсем не глуп.
И жизни мне не дал закрыть страницу.
А из больницы я попал в тюрьму,
Остался жив, так отвечай по полной.
За что червонец дали не пойму.
Но скоро уже выйду – буду вольный.
Изм. Le_mon4ik (28 Сент 2022 в 12:34)
4
Мне крупно в этой жизни повезло.
Что за меня Господь сам заступился.
И Ангел взял под белое крыло.
Пришлось побичевать мне по Сибири,
Собачки на шашлык и на унты.
Спирт из ведра, как дважды два четыре,
С пилою « Дружбой», как с женой на ты.
В краю суровом, каторжном, таёжном,
Я лес валил и чтил «сухой закон».
Поставить жизнь на кон было не сложно.
И душу грел «Тройной» одеколон.
На Колыме с лотком я подружился,
Там забивал я длинные рубли.
Однажды летом в Сочи прокатился,
Через два дня остался на мели.
Завербовался как-то с корешами,
На промысел песца я на Таймыр.
Три мужика, ещё собака с нами,
Привычно всё, заезженно до дыр.
Забросил самолёт нас и припасы,
Там до жилья в любой конец пятьсот.
И не растут там братцы ананасы.
А заберут, сказали в Новый год.
Напарники - два парня молодые,
Вербованные тоже, как и я.
Из средней полоса нашей России,
И мне годятся оба в сыновья.
На жизнь у них лишь радужные планы,
Беспечны, молоды, здоровы как быки.
Набить бы денег полные карманы.
Знакомо всё, хоть умирай с тоски.
Притерлись, осмотрелись, чуть обжились.
Устроили мы свой нехитрый быт.
Ручьи, озёра звонким льдом покрылись.
И намело, что хоть рыдай навзрыд.
Расставили силки мы и капканы,
Ловушки и приманки - ждём улов.
Но нет песца, замучили бураны.
Всё меньше между нами добрых слов.
Раз корма нет, ушёл песец отсюда,
В силки, капканы не идёт зверёк
И не случиться никакого чуда.
Хоть обыщись, весь вдоль и поперёк
В избушке три на три - все дни и ночи,
И дело не идёт, хоть волком вой.
И сутками метёт там, между прочим,
Хоть лезь в петлю, хоть в стенку головой.
Напарники мои лицом темнеют,
И волком смотрят, ты, мол, виноват.
Открыто говорить, пока не смеют,
Я иногда бываю грубоват.
Я понял нужно, что-то делать срочно,
Затосковали люди, вот беда.
В их отношеньях стало всё непрочно,
А как дружили - не разлей вода.
И я сказал им как-то: «Вот что парни,
Нам здесь уж больше нечего ловить.
Путь до жилья отсюда трудный, дальний,
И вам решать, как лучше поступить».
Решили - дожидаться самолёта,
И потянулись тягостные дни.
Зима лютует в это время года.
Как выбраться из этой западни?
Что бы отвлечь рассказывал я байки,
Про жизнь свою, про Сочи, Колыму.
Как на духу всё им я без утайки.
Как про шаманку выдал - не пойму?
И стали кореша вдруг рваться в тундру,
Хоть короток на Севере наш день.
Тут понял я, увидели чучундру,
Мозги свернула парням набекрень.
Вокруг избушки вертится шаманка,
Ты только за порог она уж ждёт.
Лицом красива, стройная осанка.
И в тундру за собой уведёт.
Однажды возвратился я в жилище,
Вхожу, избушка ходит ходуном,
Чуть опоздал, и было б пепелище.
Сцепились насмерть. Всё внутри вверх дном.
Я растащил, набил обеим морды.
«Вы сдохнуть захотели, сопляки?
Шаманки нет! Понятно вам уроды?
А дальше были только матюки.
До самолёта ещё целый месяц,
Как вместе жить, возник такой вопрос.
Чего ещё, они накуролесят?
Метёт пурга, не высунуть нам нос.
И смотрят волком они друг на друга,
Готовы биться, не на жизнь, на смерть.
А где-то в тундре бродит их подруга,
Такая вот случилась круговерть.
Ну, слава Богу, что пурга не вечна,
Проснулись утром как-то - тишина.
И тундра белая чиста и бесконечна.
Нет горизонта - только пелена.
Пошли искать, откапывать капканы,
Для каждого из нас был свой маршрут.
У каждого ружьё - в ружье жаканы,
Шалит, бывает росомаха тут.
День в ноябре, как будто вспышка света,
Светло бывает несколько часов.
Вернулся первым. Ждать, пождать, их нету.
Не слышно даже ихних голосов.
Вдруг выстрел за окном, я встрепенулся,
Завыл кобель, я бросился к дверям.
Вокруг избушки быстро обернулся,
Темно хоть глаз коли. Ну, я им дам!
Опять стрельнули, я скорей на лыжи.
Собака рядом жмётся и скулит.
Смотрю, кто-то лежит. Подъехал ближе.
Один из них, и кровью снег залит.
А вдалеке, на белом фоне чётко,
Наверно в метрах от меня полстах.
Второй бежал неровною походкой,
На ватных и негнущихся ногах.
Эх, чёрт, ружьё моё в избушке!
А то бы далеко не убежал.
А пусть бежит! Вокруг, ни деревушки.
Вернулся где напарник мой лежал.
На лыжи уложил его ничком я.
Мне кажется, что он ещё дышал.
За метром метр волок его молчком я,
А пёс крутился рядом и мешал.
К утру, он умер, ну не повезло,
Второй пропал - шаманка увела знать.
А за окном так чисто и бело.
Я выжил брат, и незачем рыдать.
Когда Ан-2 по снегу заскользил,
Затормозив почти, что-то у избушки.
Второе я рожденье пережил.
Остался жив, ведь это не игрушки.
Доставил самолёт меня и труп,
Попал он в морг, а я пока в больницу.
Мой врач был пьян, но был совсем не глуп.
И жизни мне не дал закрыть страницу.
А из больницы я попал в тюрьму,
Остался жив, так отвечай по полной.
За что червонец дали не пойму.
Но скоро уже выйду – буду вольный.
Изм. Le_mon4ik (28 Сент 2022 в 12:34)
4
Автор: Le_mon4ik
28 Сент 2022 в 12:33