Эхо Афганской Войны 5. - Дневник ИЛлаРИонНА
5. ... Где-то внизу хлопнула дверь и по-ступеням, снизу вверх, зашаркали больничные тапочки. Ещё минута и на площадку влетел боец.
- Салют Шурави!
Уверенный в себе, и похожий на растрёпанного воробья, рядовой пожал руки, достал из рукава больничного халата бутылку и, голосом не принимающим возражений отчеканил:
- Помяните Андрюху Делябина. Час назад последний вздох его услышал.
Помянули. Боец зашаркал вверх, а в открытое окно опять направился дым.
Курили теперь молча, думая о своём, ругая войну, сожалея, что нет возможности вернуться и окунуться в её карусель.
В жизни каждого из них были свои Делябины. И там - в ДРА, и здесь - в госпитале. И от этого было больно, что было именно так, что ничего сделать нельзя, что судьба решала сама кому и что подарить в следующий момент.
Как всегда, замполит появился неожиданно:
- Харе курить, черти. Дым уже в окно не влезает. Сержант, принимай гостей!
Сергей обернулся и увидел отца. Тот же самый чёрный церковный наряд. Эта отвратительная поповская шапочка, строгой формы бородка и, как её продолжение, массивный крест ручной работы раньше отталкивали его от отца. Сегодня, в этот самый момент, притянули. Каким то сильным, родственным магнетизмом, навечно разрушая давно установившиеся недружелюбные отношения. И, повинуясь этому, внезапно нахлынувшему, чувству, забыв об отсутствии ноги, забыв о всём окружающем, Сергей шагнул на встречу. Это окружающее напомнило о себе: сильными руками взводного, ловко подхватившеми падающего бойца; ворчанием замполита, подымающего костыли; тёплыми объятиями отца и его спокойным, завораживающим, плавно текущим голосом:
- Ничего. Мы осилим это. Ибо ты не один. Здесь нас много. Вместе мы сила...
9
- Салют Шурави!
Уверенный в себе, и похожий на растрёпанного воробья, рядовой пожал руки, достал из рукава больничного халата бутылку и, голосом не принимающим возражений отчеканил:
- Помяните Андрюху Делябина. Час назад последний вздох его услышал.
Помянули. Боец зашаркал вверх, а в открытое окно опять направился дым.
Курили теперь молча, думая о своём, ругая войну, сожалея, что нет возможности вернуться и окунуться в её карусель.
В жизни каждого из них были свои Делябины. И там - в ДРА, и здесь - в госпитале. И от этого было больно, что было именно так, что ничего сделать нельзя, что судьба решала сама кому и что подарить в следующий момент.
Как всегда, замполит появился неожиданно:
- Харе курить, черти. Дым уже в окно не влезает. Сержант, принимай гостей!
Сергей обернулся и увидел отца. Тот же самый чёрный церковный наряд. Эта отвратительная поповская шапочка, строгой формы бородка и, как её продолжение, массивный крест ручной работы раньше отталкивали его от отца. Сегодня, в этот самый момент, притянули. Каким то сильным, родственным магнетизмом, навечно разрушая давно установившиеся недружелюбные отношения. И, повинуясь этому, внезапно нахлынувшему, чувству, забыв об отсутствии ноги, забыв о всём окружающем, Сергей шагнул на встречу. Это окружающее напомнило о себе: сильными руками взводного, ловко подхватившеми падающего бойца; ворчанием замполита, подымающего костыли; тёплыми объятиями отца и его спокойным, завораживающим, плавно текущим голосом:
- Ничего. Мы осилим это. Ибо ты не один. Здесь нас много. Вместе мы сила...
9
Автор: ИЛлаРИонНА
5 Июля 2021 в 16:02