Дюймовочка - Дневник Котяврик
Проблемы у Дюймовочки начались еще до рождения. Некая одинокая женщина с явными коммуникационными проблемами решила завести ребенка. Причем даже сам способ, к которому она прибегла (проращивание ячменного зерна, из которого вырос тюльпан с ребенком внутри), более чем очевидно свидетельствует о тяжелой социофобии, склонности к болезненным фантазиям и подсознательно подавляемом либидо. Мы ничего не знаем о ее прошлом, но в нем с большой степенью вероятности присутствовали абьюзы и харасмент. Какое воспитание могла дать такая мать ребенку? Явно, не самое адекватное. Мало того, что девочка, судя по ее антропометрическим данным, родилась с выраженным дефицитом массы тела и возможной недоношенностью, она, скорее всего, получила тяжелые психологические травмы еще на уровне базовых перинатальных матриц из-за противоестественного механизма ее рождения.
С первых дней жизни ребенок был сознательно помещен матерью в мир фантазий и подмен – вместо кровати использовалась позолоченная скорлупа ореха, вместо лодки – лепесток тюльпана, вместо постели – фиалки и розы. Мы не знаем, отдавала ли себе девочка отчет в том, что действительность, которой ее окружила незрелая и глубоко психотравмированная мать, реализующая с помощью дочери свои болезненные фантазии – всего лишь мир конфабуляций и химер, и в будущей жизни ее ждут не только цветы и позолота. Естественно, что в условиях изоляции когнитивная функция ребенка была сформирована с грубейшими нарушениями.
Дюймовочка была для женщины, считавшей себя ее матерью (ничего общего с архетипом «Любящая мать»!) всего лишь игрушкой. Родительница даже не пыталась обеспечить ей необходимый уход и защиту. Об этом говорит то, что ребенок подолгу оставался без присмотра, и спать его укладывали у открытого окна, словно специально оставляя ее в качестве приманки для маньяков и извращенцев. В конечном итоге это не могло не привести к несчастью. Ребенок был похищен с целью сексуальной эксплуатации семьей психопатов – Жабой и ее сыном.
Жаба здесь выступает как символ грубого проявления Ид – дикого и необузданного подсознательного. В противопоставление пассивной и вялой матери Дюймовочки, она действует энергично и бескомпромиссно, стараясь обеспечить будущее своему сыну. Последний, к слову, страдает тяжелой алалией и вообще проявляет признаки олигофрении и недоразвития; совершенно очевидно, что этот субъект не поддался бы даже простенькому оперантному научению. Пленение Дюймовочки – результат не только халатности и приступной беспечности ее матери, это и следствие ее собственной виктимности и полного отсутствия спонтанности.
Тут следует сказать пару слов и об авторе произведения. Идеи, отражаемые в так называемой сказке, для специалиста являются весьма и пугающими. Надеемся, что у него не было собственных детей, так как архитипические символы, зашифрованные в сказке, весьма красноречивы; это вам не раздутый хвостик у нарисованного котика. Невольно напрашивается вопрос – а является ли совершеннолетним ребенок, которого автор отправляет в полное опасностей путешествие с явным эротическим подтекстом? Почему девочке, судя по ее описанию, явно не достигнувшей половой зрелости, так навязчиво предлагается один брак за другим? И на этом перверсии не заканчиваются: практически все эти браки - межвидовые, помимо того, что они являются еще и вопиющими социальными мезальянсами!
Современники этого так называемого «сказочника» к сожалению, не усмотрели опасности, таящейся в этой «детской» истории, зато туманный посыл явно дошел через сто лет до советских авторов печально известного журнала «Веселые картинки» - они включили именно Дюймовочку в «Клуб веселых человечков» в качестве единственной девочки в компанию из 8 персонажей. Будем надеяться, что ими двигала не извращенность, старательно скрываемая в душную эпоху застоя, а незамысловатое желание замаскировать собственный гендерный шовинизм.
Но вернемся к нашей печальной истории.
Только счастливая случайность помогла Дюймовочке избежать отвратительного брака с сыном Жабы – рыбы перегрызли стебель листа, на котором она сидела, и ее унесло течением. Это тоже весьма символично – повинуясь своей инфантильной природе, она и далее будет плыть по течению, полагаясь в критических ситуациях только лишь на случайную помощь.
Следующее знакомство тоже смахивает на пленение. Жук более развит, чем жабий сын, он даже проявляет некоторые признаки воспитания, хоть и истощается довольно быстро. Небольшое проявление вежливости с его стороны – и девушка уже практически впала в аддикцию, закрывая глаза на явные несовершенства очередного кавалера и игнорируя биологические противоречия будущего возможного союза.
Прежние уроки учтены, «жених» все-таки лучше жабы на болоте – не лучше ли сдаться без боя и получить минимальную защиту и комфорт, чем смотреть в глаза реальности и смело идти навстречу будущему? Кроме того, она не способна на адекватный анализ ситуации, так как подавлена из-за деструктивного чувства вины – ведь девушка, вероятно, стала причиной гибели мотылька, которого она легкомысленно привязала поясом к листку, на котором путешествовала, не подумав о возможных последствиях - ведь она так и не сможет теперь его отвязать.
Жук, поначалу проявивший себя, как себя галантный ухажер, не отдает себе отчета, насколько им управляет коллективное бессознательное. Собственные симпатии мгновенно обесцениваются под влиянием общественного мнения – это типичная транзакционная парадигма. Он тоже отказывается от борьбы, не желаю идти наперекор системе, и отказывается от дальнейших контактов с Дюймовочкой. Он оставляет девушку, снедаемую «стокгольмским синдромом» - она скучает по своему кратковременному поработителю и ищет причину его охлаждения в собственных недостатках, а не в его вероломстве.
После повторного матримониального фиаско Дюймовочка уходит в себя и пытается закрыться от мира. Она поселяется у старой скучной Мыши под землей. Пожилая анальная невротичка, демонстрирующая на каждом шагу повышенную тревожность – подходящая ли это компания для юного создания, чья жизнь когда-то протекала так безмятежно? Девушкой движет подсознательное мазохистское удовольствие в желании во всем угождать Мыши. Она опять упорно игнорирует недостатки своего очередного «хозяина», не желая видеть, что Мышь – весьма примитивное существо, которое лишь слегка приподнялось над уровнем базовых потребностей мотивационной пирамиды.
Дюймовочка покорно принимает очередного жениха, навязанного ей (слепой и толстый, но богатый Крот), топя невольный внутренний протест в тайных слезах – ведь ее эмоциональный интеллект так и остался не сформированным, и свои чувства она не привыкла демонстрировать, она сама их толком не понимает. Крот в глазах общественного мнения – отличная партия, но роль жертвы настолько привычна для Дюймовочки, что она уже не может без привычной маски страдания; кроме того, вполне может иметь место и скрытая депрессия, развившаяся на фоне дефицита инсоляции и последовавшего за этим нарушения обмена серотонина.
Единственный достойный, но не мотивированный, а скорее импульсный поступок Дюймовочки – спасение замерзшей Ласточки.
Роль птицы важна в этой истории, она тоже «гость» из подсознательного, символ подавленных желаний – она предлагает девочке бегство, словно говоря: «Делай, что хочется, не делай то, что не хочется!». Но Дюймовочка глуха к этим призывам. Все, что она может себе позволить, это выйти перед самой свадьбой из-под земли и попрощаться с солнцем. Казалось бы, путь к бегству открыт, но долгожданная самоактуализация так и не наступает, пассивность и прокрастинация опять берут верх, героиня не решается сделать ни шагу самостоятельно.
Вместо этого инфантильная фантазия автора присылает очередное спасение в лице вернувшейся Ласточки, чуть ли не насильно уносящей девушку в теплые края. И даже в процессе бегства из ужасного подземелья Дюймовочка испытывает чувство вины и жалеет эксплуатировавшую ее Мышь.
По законам жанра, здесь случается «хеппи энд» - Дюймовочка наконец-то находит долгожданную подходящую партию. Полупрозрачный молодой человек со стрекозиными крыльями – уж не очередной ли это плод ее фантазии? Автор не дает определенного ответа, у истории открытый финал. Казалось бы, гештальт закрыт, призраки пошлого растаяли под ярким средиземноморским солнцем, но думающего читателя не покидает тревога: позолоченные крылья, подаренные девушке – уже не очередные ли это оковы, ведь ее виктимность никуда не делась (она без колебаний даже от имени своего отказывается, почему-то принцу хочется называть ее Майей)? Жертва подсознательно ищет себе однотипных палачей, и за благополучной внешностью принца эльфов может скрываться изощренный тиран.
В любом случае, на наш взгляд, героине не обойтись без квалифицированной помощи профессионального психолога.
8
С первых дней жизни ребенок был сознательно помещен матерью в мир фантазий и подмен – вместо кровати использовалась позолоченная скорлупа ореха, вместо лодки – лепесток тюльпана, вместо постели – фиалки и розы. Мы не знаем, отдавала ли себе девочка отчет в том, что действительность, которой ее окружила незрелая и глубоко психотравмированная мать, реализующая с помощью дочери свои болезненные фантазии – всего лишь мир конфабуляций и химер, и в будущей жизни ее ждут не только цветы и позолота. Естественно, что в условиях изоляции когнитивная функция ребенка была сформирована с грубейшими нарушениями.
Дюймовочка была для женщины, считавшей себя ее матерью (ничего общего с архетипом «Любящая мать»!) всего лишь игрушкой. Родительница даже не пыталась обеспечить ей необходимый уход и защиту. Об этом говорит то, что ребенок подолгу оставался без присмотра, и спать его укладывали у открытого окна, словно специально оставляя ее в качестве приманки для маньяков и извращенцев. В конечном итоге это не могло не привести к несчастью. Ребенок был похищен с целью сексуальной эксплуатации семьей психопатов – Жабой и ее сыном.
Жаба здесь выступает как символ грубого проявления Ид – дикого и необузданного подсознательного. В противопоставление пассивной и вялой матери Дюймовочки, она действует энергично и бескомпромиссно, стараясь обеспечить будущее своему сыну. Последний, к слову, страдает тяжелой алалией и вообще проявляет признаки олигофрении и недоразвития; совершенно очевидно, что этот субъект не поддался бы даже простенькому оперантному научению. Пленение Дюймовочки – результат не только халатности и приступной беспечности ее матери, это и следствие ее собственной виктимности и полного отсутствия спонтанности.
Тут следует сказать пару слов и об авторе произведения. Идеи, отражаемые в так называемой сказке, для специалиста являются весьма и пугающими. Надеемся, что у него не было собственных детей, так как архитипические символы, зашифрованные в сказке, весьма красноречивы; это вам не раздутый хвостик у нарисованного котика. Невольно напрашивается вопрос – а является ли совершеннолетним ребенок, которого автор отправляет в полное опасностей путешествие с явным эротическим подтекстом? Почему девочке, судя по ее описанию, явно не достигнувшей половой зрелости, так навязчиво предлагается один брак за другим? И на этом перверсии не заканчиваются: практически все эти браки - межвидовые, помимо того, что они являются еще и вопиющими социальными мезальянсами!
Современники этого так называемого «сказочника» к сожалению, не усмотрели опасности, таящейся в этой «детской» истории, зато туманный посыл явно дошел через сто лет до советских авторов печально известного журнала «Веселые картинки» - они включили именно Дюймовочку в «Клуб веселых человечков» в качестве единственной девочки в компанию из 8 персонажей. Будем надеяться, что ими двигала не извращенность, старательно скрываемая в душную эпоху застоя, а незамысловатое желание замаскировать собственный гендерный шовинизм.
Но вернемся к нашей печальной истории.
Только счастливая случайность помогла Дюймовочке избежать отвратительного брака с сыном Жабы – рыбы перегрызли стебель листа, на котором она сидела, и ее унесло течением. Это тоже весьма символично – повинуясь своей инфантильной природе, она и далее будет плыть по течению, полагаясь в критических ситуациях только лишь на случайную помощь.
Следующее знакомство тоже смахивает на пленение. Жук более развит, чем жабий сын, он даже проявляет некоторые признаки воспитания, хоть и истощается довольно быстро. Небольшое проявление вежливости с его стороны – и девушка уже практически впала в аддикцию, закрывая глаза на явные несовершенства очередного кавалера и игнорируя биологические противоречия будущего возможного союза.
Прежние уроки учтены, «жених» все-таки лучше жабы на болоте – не лучше ли сдаться без боя и получить минимальную защиту и комфорт, чем смотреть в глаза реальности и смело идти навстречу будущему? Кроме того, она не способна на адекватный анализ ситуации, так как подавлена из-за деструктивного чувства вины – ведь девушка, вероятно, стала причиной гибели мотылька, которого она легкомысленно привязала поясом к листку, на котором путешествовала, не подумав о возможных последствиях - ведь она так и не сможет теперь его отвязать.
Жук, поначалу проявивший себя, как себя галантный ухажер, не отдает себе отчета, насколько им управляет коллективное бессознательное. Собственные симпатии мгновенно обесцениваются под влиянием общественного мнения – это типичная транзакционная парадигма. Он тоже отказывается от борьбы, не желаю идти наперекор системе, и отказывается от дальнейших контактов с Дюймовочкой. Он оставляет девушку, снедаемую «стокгольмским синдромом» - она скучает по своему кратковременному поработителю и ищет причину его охлаждения в собственных недостатках, а не в его вероломстве.
После повторного матримониального фиаско Дюймовочка уходит в себя и пытается закрыться от мира. Она поселяется у старой скучной Мыши под землей. Пожилая анальная невротичка, демонстрирующая на каждом шагу повышенную тревожность – подходящая ли это компания для юного создания, чья жизнь когда-то протекала так безмятежно? Девушкой движет подсознательное мазохистское удовольствие в желании во всем угождать Мыши. Она опять упорно игнорирует недостатки своего очередного «хозяина», не желая видеть, что Мышь – весьма примитивное существо, которое лишь слегка приподнялось над уровнем базовых потребностей мотивационной пирамиды.
Дюймовочка покорно принимает очередного жениха, навязанного ей (слепой и толстый, но богатый Крот), топя невольный внутренний протест в тайных слезах – ведь ее эмоциональный интеллект так и остался не сформированным, и свои чувства она не привыкла демонстрировать, она сама их толком не понимает. Крот в глазах общественного мнения – отличная партия, но роль жертвы настолько привычна для Дюймовочки, что она уже не может без привычной маски страдания; кроме того, вполне может иметь место и скрытая депрессия, развившаяся на фоне дефицита инсоляции и последовавшего за этим нарушения обмена серотонина.
Единственный достойный, но не мотивированный, а скорее импульсный поступок Дюймовочки – спасение замерзшей Ласточки.
Роль птицы важна в этой истории, она тоже «гость» из подсознательного, символ подавленных желаний – она предлагает девочке бегство, словно говоря: «Делай, что хочется, не делай то, что не хочется!». Но Дюймовочка глуха к этим призывам. Все, что она может себе позволить, это выйти перед самой свадьбой из-под земли и попрощаться с солнцем. Казалось бы, путь к бегству открыт, но долгожданная самоактуализация так и не наступает, пассивность и прокрастинация опять берут верх, героиня не решается сделать ни шагу самостоятельно.
Вместо этого инфантильная фантазия автора присылает очередное спасение в лице вернувшейся Ласточки, чуть ли не насильно уносящей девушку в теплые края. И даже в процессе бегства из ужасного подземелья Дюймовочка испытывает чувство вины и жалеет эксплуатировавшую ее Мышь.
По законам жанра, здесь случается «хеппи энд» - Дюймовочка наконец-то находит долгожданную подходящую партию. Полупрозрачный молодой человек со стрекозиными крыльями – уж не очередной ли это плод ее фантазии? Автор не дает определенного ответа, у истории открытый финал. Казалось бы, гештальт закрыт, призраки пошлого растаяли под ярким средиземноморским солнцем, но думающего читателя не покидает тревога: позолоченные крылья, подаренные девушке – уже не очередные ли это оковы, ведь ее виктимность никуда не делась (она без колебаний даже от имени своего отказывается, почему-то принцу хочется называть ее Майей)? Жертва подсознательно ищет себе однотипных палачей, и за благополучной внешностью принца эльфов может скрываться изощренный тиран.
В любом случае, на наш взгляд, героине не обойтись без квалифицированной помощи профессионального психолога.
8
Автор: Котяврик
18 Июня 2020 в 17:33