юмор 4 - Дневник НеСуЩиЙ_ЗлО
как будто он отвечал за провиант.
— Берите что есть! — рявкнул я, предчуствуя скандал.
— А почему?
— А по кочану! — меня уже бесило любое ее движение. — Тут, б%я, не дристоран!
— Я заметила. — с редкостным отвращением протянула Марина и зачмокала лимонкой, благо та была с соской. — Вы обязаны были предупредить, что у вас такой пепелац!
— Не обязан. — предельно грубо отрезал я, дабы не выслушивать очередные идиотские претензии.
— Ну блииин...
Между тем мы отдалялись от Заповедника Пид@ров со скоростью порядка восьмидесяти верст в час. Дорога становилась все хуже и хуже. Узрев впереди нехилый обвал обочины+1й полосы — асфальт, щебенка и насыпь вывалились треугольным куском в кювет — Юра вытаращил глаза. Я же просто объехал и встал в правый ряд за фурой.
— А это что было?
— Это, Юрий, федеральная программа по ремонту дорог. Тридцать миллиардов, если не ошибаюсь.
— Агент влияния. — прошипела Марина.
— Юра, будете свидетелем.
— Ну не надо. — заныл уже мальчик. — Ну, Марин Васильна, ну была ж яма.
— Отдельные недоработки! — отшила жертва телевизора.
Вскоре она убедилась, что недоработки систематические. Для вразумления я еще периодически попадал на края колдобин колесами и сбросил скорость до полтинника. Быстрей по этому чертовому шоссе не поедешь.
Мы въехали в небольшой городок К. с развалинами фабрики на окраине. Я не преминул подъ@бнуть:
— А это свидетельство подъема промышленности. Текстиль. Порядка миллиона метров в год при проклятой советской власти. Полторы тысячи рабочих. — 1, 5 тыщи я выдумал, а про миллион метров узнал из выцветшего плаката, отойдя как-то посрать в эти руины. Хотя, допускаю, что призыв выпустить миллионный метр к 7 ноября был всего лишь призывом. Черт его знает сколько ситца могла выдать такая фабрика за год. — Кстати, тут есть недурное кафе. — Я решил раскрутить их на питание себя любимого в качестве платы за проезд и компенсации за всю херню, что упала на мои уши за утро. — Водителя надо кормить.
— Такого водителя я бы уволила.
— По счастью, решать не вам.
— Я, между прочим, заместитель главного бухгалтера! — она отчеканила каждое слово, как прусский фельдфебель выкрикивает что-то вроде "Двадцать третий! Его Величества! Принца Ольденбургского! Гренадерский полк! "
А я-то все гадал какую должность может занимать эта фря.
— А я старший инспектор технического аудита.
— И за что только таких держат!
— Да уж не за машину.
— Машина, блин. — протянула она таким тоном, что стало ясно, что машиной для нее считается телега не ниже ауди или помянутого ниссана.
— Машина для дела, а не баб катать. Асфальт к большинству наших объектов кладут в последнюю очередь.
— Ну есть же там лендровер, ниссан, тойота... — подал голос Юра. — Современно, удобно. Почему УАЗ? — он умнел на глазах.
— Юр, я же рассказывал. Ремонтопригодность. Лендровер, а тем более японца на дороге сам не починишь. И сотовый не везде берет, и не везде есть эвакуация. Хорошо если кто-то на галстук возмет и дотянет до сервиса, а если нет? Если вот — как год назад — в лесу, двадцать верст только до трассы? Ну и че мне делать? Прыгать вокруг этого сундука с кондером и ждать подхода волков?
— Каких волков? Что вы чушь городите?! — взвилась замглавбух.
— Обнакновенных. — ядовито пояснил я. — Серых и зубастых. Поднимите в своем курятнике доки. — Я по всей эрэф катаюсь, меж прочим. В том числе в Сибирь, на Алтай, в Приморье.
— На УАЗике? — ужаснулся Юра.
— На УАЗике. — подтвердил я. — Судя по его лицу, он не верил в возможность такого подвига. И — в общем — был прав. УАЗ не предназначен для туров на тысячи верст. Другое дело, что альтернативы ему нет.
— Ибануцца. — поставила диагноз повелительница бабла.
Меж тем, осторожно пробираясь по улицам, где асфальт последний раз клали к 50тилетию Октября, я завез нас в частный сектор, из которого на 90% К. и состоит. Еще там есть ДК 1947 года и бывший обком, а ныне бизнес-центр семидесятых годов. Хотя чем тут бизнесят — не понимаю. Фабрика мертвая, леспромхозы мертвые. Остались ПАТП,
5
— Берите что есть! — рявкнул я, предчуствуя скандал.
— А почему?
— А по кочану! — меня уже бесило любое ее движение. — Тут, б%я, не дристоран!
— Я заметила. — с редкостным отвращением протянула Марина и зачмокала лимонкой, благо та была с соской. — Вы обязаны были предупредить, что у вас такой пепелац!
— Не обязан. — предельно грубо отрезал я, дабы не выслушивать очередные идиотские претензии.
— Ну блииин...
Между тем мы отдалялись от Заповедника Пид@ров со скоростью порядка восьмидесяти верст в час. Дорога становилась все хуже и хуже. Узрев впереди нехилый обвал обочины+1й полосы — асфальт, щебенка и насыпь вывалились треугольным куском в кювет — Юра вытаращил глаза. Я же просто объехал и встал в правый ряд за фурой.
— А это что было?
— Это, Юрий, федеральная программа по ремонту дорог. Тридцать миллиардов, если не ошибаюсь.
— Агент влияния. — прошипела Марина.
— Юра, будете свидетелем.
— Ну не надо. — заныл уже мальчик. — Ну, Марин Васильна, ну была ж яма.
— Отдельные недоработки! — отшила жертва телевизора.
Вскоре она убедилась, что недоработки систематические. Для вразумления я еще периодически попадал на края колдобин колесами и сбросил скорость до полтинника. Быстрей по этому чертовому шоссе не поедешь.
Мы въехали в небольшой городок К. с развалинами фабрики на окраине. Я не преминул подъ@бнуть:
— А это свидетельство подъема промышленности. Текстиль. Порядка миллиона метров в год при проклятой советской власти. Полторы тысячи рабочих. — 1, 5 тыщи я выдумал, а про миллион метров узнал из выцветшего плаката, отойдя как-то посрать в эти руины. Хотя, допускаю, что призыв выпустить миллионный метр к 7 ноября был всего лишь призывом. Черт его знает сколько ситца могла выдать такая фабрика за год. — Кстати, тут есть недурное кафе. — Я решил раскрутить их на питание себя любимого в качестве платы за проезд и компенсации за всю херню, что упала на мои уши за утро. — Водителя надо кормить.
— Такого водителя я бы уволила.
— По счастью, решать не вам.
— Я, между прочим, заместитель главного бухгалтера! — она отчеканила каждое слово, как прусский фельдфебель выкрикивает что-то вроде "Двадцать третий! Его Величества! Принца Ольденбургского! Гренадерский полк! "
А я-то все гадал какую должность может занимать эта фря.
— А я старший инспектор технического аудита.
— И за что только таких держат!
— Да уж не за машину.
— Машина, блин. — протянула она таким тоном, что стало ясно, что машиной для нее считается телега не ниже ауди или помянутого ниссана.
— Машина для дела, а не баб катать. Асфальт к большинству наших объектов кладут в последнюю очередь.
— Ну есть же там лендровер, ниссан, тойота... — подал голос Юра. — Современно, удобно. Почему УАЗ? — он умнел на глазах.
— Юр, я же рассказывал. Ремонтопригодность. Лендровер, а тем более японца на дороге сам не починишь. И сотовый не везде берет, и не везде есть эвакуация. Хорошо если кто-то на галстук возмет и дотянет до сервиса, а если нет? Если вот — как год назад — в лесу, двадцать верст только до трассы? Ну и че мне делать? Прыгать вокруг этого сундука с кондером и ждать подхода волков?
— Каких волков? Что вы чушь городите?! — взвилась замглавбух.
— Обнакновенных. — ядовито пояснил я. — Серых и зубастых. Поднимите в своем курятнике доки. — Я по всей эрэф катаюсь, меж прочим. В том числе в Сибирь, на Алтай, в Приморье.
— На УАЗике? — ужаснулся Юра.
— На УАЗике. — подтвердил я. — Судя по его лицу, он не верил в возможность такого подвига. И — в общем — был прав. УАЗ не предназначен для туров на тысячи верст. Другое дело, что альтернативы ему нет.
— Ибануцца. — поставила диагноз повелительница бабла.
Меж тем, осторожно пробираясь по улицам, где асфальт последний раз клали к 50тилетию Октября, я завез нас в частный сектор, из которого на 90% К. и состоит. Еще там есть ДК 1947 года и бывший обком, а ныне бизнес-центр семидесятых годов. Хотя чем тут бизнесят — не понимаю. Фабрика мертвая, леспромхозы мертвые. Остались ПАТП,
5
Автор: НеСуЩиЙ_ЗлО
9 Июня 2020 в 16:00