юмор) - Дневник НеСуЩиЙ_ЗлО
Простите за запрещенные Госдурой слова, но, блин, граждане, не могу! Я на днях понял, наконец, на сороковом году жизни, насколько вы все мне отвратительны. Еще пару дней назад хотел уйти в монастырь и лишь добрый литр всерусского
лекарства привел в равновесие душу.
Все началось достаточно мирно, а для меня привычно. Трудясь на ниве технического контроля в строительной фирме, я бывал в конторе редко. (слово "офис" вызывает у меня блевоту. Так и видишь морду кувшином-губки трубочкой тянущие "У нас в оф-ф-фи-иссЭ" с невъебенным пафосом. Насмотрелся на такие оф-ф-фиссы то из бывшей квартиры-распашонки, то под трубами в подвале, а то и в вагончике посреди говенной жижи. ) Мотаясь по объектам, ругаясь с хитро- и рукож@пыми подрядчиками по просторам Руси, я вышиб из себя остатки интеллегентности, приучился думать тем, чем госдурни говорить запретили, наблатыкался чинить машину молотком, отверткой и пассатижами среди ночи под дождем и на глаз определять сколько цемента украли очередные уроды и не рухнет ли вся постройка как только снимут леса, ибо вместо раствора там сплошной песок, а они забыли как выглядит не только теодолит, но и отвес.
К тридцати девяти годам у меня образовался домик в глубоком замкадье, самая лучшая машина для г@внозаплыва по дорогам нечерноземья — УАЗ-козлик — и нехилый опыт.
Где-то раз в две-три недели, выбравшись из очередной командировки в ебеня, я пишу (обычно дома, в тишине) отчет, матерясь влезаю в москушную униформу — костюм и — какой урод его выдумал — галстук, везу бумаги в Черножоповку и своими словами пересказываю боссу содержание. После 3х-5и дней дома мне звонят, я приезжаю за деньгами и заданием отбыть в очередной тур через пол-страны.
Москву возненавидел за шум, суету и выебон на голой жопе. Ценю тишину. Снял из тачки приемник за ненадобностью — в нише поместилась отличная пепельница. На 500 верст хватает.
Итак, началось достаточно привычно и даже приятно — командировка в ебеня близкие, что означает — на одну пепельницу.
— Угу. — сказал я. — Завтра выезжаю.
— Туда еще едут аудиторы из службы финдиректора. — Шеф зевнул и пояснил: -Есть мнение, что нас наебывают неподетски. Гостиницу мы заказали, с богом!
Получивши у секретутки бумажонки, я ввинтился в проход меж столами, стремясь покинуть пропахшее млядством и нескафе логово планктона.
— Алексей! — на моем пути нарисовалась классическая бизнес-баба лет тридцати от выпадения из п%%%ы в приталеном пиджачке и короткой юбке. -Алексей, это вы технический аудитор?
— Ну. — буркнул я, хренея от размеров бочки с духами, в которой выкупалась эта деловая дура.
— Мы едем в Н! — явно не уловив моего настроения выпятила зубы мадам. — Я Марина, а это Юра! — за спиной тетки нарисовалась практически ее близняшка. Разделяли их лет пять, слабые признаки различия полов, оттенок униформы и дурацкий браслетик-спираль турецкого золота у Марины.
— На здоровье, езжайте. Я-то при чем?
— Вы нас отвезете. — это был не вопрос, а святая уверенность.
Вот тут я сглупил. Надо было предельно грубо объяснить тетке правила поведения в машине и особенности передвижения на армейском вездеходе советского производства. Прямо скажем, сидушки там сделают честь испанской инквизиции, кондер не предусмотрен вообще, а рев движка+ходовой просто брутальный. Но сыграла роль жара, лень и некоторые останки интеллегентности:
— Марина, вам будет лучше ехать на поезде. Выезжать на машине надо очень рано, а мне так вообще ночью — заехать за вами и к шести утра быть на трассе. Вы уверены, что к пяти утра будете готовы?
Делобабу перекосило. Финики вообще народ поганый, а тут какой-то инженер ставит условия.
— Заедете в восемь. — прошипела она. — За мной в Бутово, за Юрой в Строгино.
Кто не знает — эти районы диаметрально противоположны. Бутово — юг, Строгино — северо-запад Нерезиновки. Н. от "сталыцы" на северо-восток. Вот тут взыграла моя матерная составляющая.
— Значит так. Машина моя, условия мои. Я вам не такси. К семи утра быть у станции метро А. с манатками. Не успеете — валите на
5
лекарства привел в равновесие душу.
Все началось достаточно мирно, а для меня привычно. Трудясь на ниве технического контроля в строительной фирме, я бывал в конторе редко. (слово "офис" вызывает у меня блевоту. Так и видишь морду кувшином-губки трубочкой тянущие "У нас в оф-ф-фи-иссЭ" с невъебенным пафосом. Насмотрелся на такие оф-ф-фиссы то из бывшей квартиры-распашонки, то под трубами в подвале, а то и в вагончике посреди говенной жижи. ) Мотаясь по объектам, ругаясь с хитро- и рукож@пыми подрядчиками по просторам Руси, я вышиб из себя остатки интеллегентности, приучился думать тем, чем госдурни говорить запретили, наблатыкался чинить машину молотком, отверткой и пассатижами среди ночи под дождем и на глаз определять сколько цемента украли очередные уроды и не рухнет ли вся постройка как только снимут леса, ибо вместо раствора там сплошной песок, а они забыли как выглядит не только теодолит, но и отвес.
К тридцати девяти годам у меня образовался домик в глубоком замкадье, самая лучшая машина для г@внозаплыва по дорогам нечерноземья — УАЗ-козлик — и нехилый опыт.
Где-то раз в две-три недели, выбравшись из очередной командировки в ебеня, я пишу (обычно дома, в тишине) отчет, матерясь влезаю в москушную униформу — костюм и — какой урод его выдумал — галстук, везу бумаги в Черножоповку и своими словами пересказываю боссу содержание. После 3х-5и дней дома мне звонят, я приезжаю за деньгами и заданием отбыть в очередной тур через пол-страны.
Москву возненавидел за шум, суету и выебон на голой жопе. Ценю тишину. Снял из тачки приемник за ненадобностью — в нише поместилась отличная пепельница. На 500 верст хватает.
Итак, началось достаточно привычно и даже приятно — командировка в ебеня близкие, что означает — на одну пепельницу.
— Угу. — сказал я. — Завтра выезжаю.
— Туда еще едут аудиторы из службы финдиректора. — Шеф зевнул и пояснил: -Есть мнение, что нас наебывают неподетски. Гостиницу мы заказали, с богом!
Получивши у секретутки бумажонки, я ввинтился в проход меж столами, стремясь покинуть пропахшее млядством и нескафе логово планктона.
— Алексей! — на моем пути нарисовалась классическая бизнес-баба лет тридцати от выпадения из п%%%ы в приталеном пиджачке и короткой юбке. -Алексей, это вы технический аудитор?
— Ну. — буркнул я, хренея от размеров бочки с духами, в которой выкупалась эта деловая дура.
— Мы едем в Н! — явно не уловив моего настроения выпятила зубы мадам. — Я Марина, а это Юра! — за спиной тетки нарисовалась практически ее близняшка. Разделяли их лет пять, слабые признаки различия полов, оттенок униформы и дурацкий браслетик-спираль турецкого золота у Марины.
— На здоровье, езжайте. Я-то при чем?
— Вы нас отвезете. — это был не вопрос, а святая уверенность.
Вот тут я сглупил. Надо было предельно грубо объяснить тетке правила поведения в машине и особенности передвижения на армейском вездеходе советского производства. Прямо скажем, сидушки там сделают честь испанской инквизиции, кондер не предусмотрен вообще, а рев движка+ходовой просто брутальный. Но сыграла роль жара, лень и некоторые останки интеллегентности:
— Марина, вам будет лучше ехать на поезде. Выезжать на машине надо очень рано, а мне так вообще ночью — заехать за вами и к шести утра быть на трассе. Вы уверены, что к пяти утра будете готовы?
Делобабу перекосило. Финики вообще народ поганый, а тут какой-то инженер ставит условия.
— Заедете в восемь. — прошипела она. — За мной в Бутово, за Юрой в Строгино.
Кто не знает — эти районы диаметрально противоположны. Бутово — юг, Строгино — северо-запад Нерезиновки. Н. от "сталыцы" на северо-восток. Вот тут взыграла моя матерная составляющая.
— Значит так. Машина моя, условия мои. Я вам не такси. К семи утра быть у станции метро А. с манатками. Не успеете — валите на
5
Автор: НеСуЩиЙ_ЗлО
9 Июня 2020 в 15:53