Загубленная Жизнь - Дневник Котяврик
В «Наш Дом» обратилась
гомельчанка Наталья Якимова. Её
история — о произволе белорусских
врачей. Она имеет свои страшные
особенности. Прежде всего, пугает
чёрствость людей, чей долг —
помогать нам. Пациент, сын
Натальи, был ещё жив, его родные
надеялись на лучшее, а его уже
проверяли, как потенциального
донора… Трагедия разыгралась год
назад в Гомельском областном
клиническом госпитале.
Ночью 20 июля у Евгения Якимова,
сына Натальи, случился судорожный
приступ. Вызвали скорую помощь.
Врачи оказали квалифицированную
помощь. После появления
двигательных рефлексов мужчину
повезли вместе с родными в
военный госпиталь. Но ему не
становилось лучше. Поэтому одна из
медиков позвонила в приёмный
покой учреждения и предупредила о
необходимости встретить пациента.
На месте оказалось, что никто
никого не ожидал. В приёмный
покой Евгения своими силами
доставляли фельдшер и Наталья со
своим вторым сыном. Прошло ещё
около 20-ти минут пока появился
врач-невролог. У мужчины
проверили рефлексы. На удары
молоточка Евгений реагировал, но
уже был в коме. Затем пришла
врач-реаниматолог Живец. Без
проведения осмотра она сказала,
чтобы пациента переместили в
реанимацию. Ещё минут через 10
пришли две заспанные санитарки.
Они не торопились доставить
Евгения в пункт назначения.
Поэтому Наталье со вторым сыном
пришлось ускорить этот процесс. В
само отделение реанимации их не
пустили. А пациента разместили
перед ординаторской…
Родные надеялись, что Евгения
спасут. Наталья рассказывает:
— Мы находились в
маленьком помещении
перед отделением
реанимации. И там
видели, что сын шевелил
ногой, махнул рукой и
три раза крикнул:
«Мама»! Как будто
чувствовал, а может — и
знал, что в последний
раз. Впоследствии нам
сказали, что это было
рефлекторно. Такое
случается при судорогах.
Сейчас я знаю, что
каталка с моим ребенком
стояла перед
ординаторской. А тогда я
была уверена, что это
палата реанимации и мой
сын в надежных руках
врача.
После этого момента к родным
вышла санитарка. Она дала список
того, что необходимо купить и
привезти утром. Наталья не знает,
сколько времени её сын пробыл в
коридоре. Ей известно лишь, что
помощь ему оказали лишь в восемь
утра. Тогда Евгения подключили к
аппарату искусственной вентиляции
лёгких. Женщина уверена, что если
бы это сделали в первый час (до
пяти утра), то её сына могли бы
спасти.
К девяти утра Наталья со своим
вторым сыном привезли все вещи
по списку и пригласили лечащего
врача. К ним вышел уже другой
медик. Он и сообщил трагическую
новость, что у Евгения произошло
кровоизлияние в мозг, а сам орган
умер ещё до поступления в
госпиталь.
— По его словам, —
говорит Наталья, — мы
привезли сына уже
мёртвым. Только сердце
билось. Поэтому его и
подключили на аппарат
искусственной
вентиляции лёгких.
Потом врач ушёл. А
Живец [врач-
реаниматолог,
принимавшая Евгения
Якимова — примечание
НД] выбегала из
отделения домой. На мой
вопрос о сыне — ничего
не ответила. Лишь
оттолкнула и сказала,
чтобы дали ей выйти. В
этот же день я
попыталась добиться,
чтобы врачи начали что-
то делать, не опускали
руки, но было уже
поздно.
Каждый день до 22-го июля
Наталья видела своего ребёнка. У
неё была надежда, что он сможет
выжить. Ведь фактически, по
внешнему виду, ничего не
предвещало беды. Но женщина
ошибалась. Утром последнего дня
Наталья снова приехала в
реанимацию. Дежурила врач Живец.
Она пустила женщину к сыну не
сразу. В палате за столом сидел ещё
какой-то медик, которого Наталья
ранее не видела. Этот человек
постоянно делал женщине
замечания, спрашивал, что она
делает. В то же время по трубкам
аппарата, к которому был
подключен Евгений, постоянно
бежала какая-то жидкая масса
зеленовато-болотного цвета с
красными вкраплениями.
— А до этого, — говорит
Наталья, — жидкость
была кирпичного цвета и
тоже — с вкраплениями
жёлтого и красного
цвета. Мой ребёнок уже
был восковый и
холодный. Именно тогда
у меня возникло желание
узнать правду.
Женщина спросила у врача Живец,
когда и какая помощь была оказана
её сыну. На этот вопрос Наталья
получила шокирующий ответ.
Аппарат МРТ [ аппарат магнитно-
резонансной томографии сканирует
тело человека для получения
изображений высокого качества,
которые помогают в диагностике
широкого спектра состояний
человека ] не работал на тот момент
больше месяца. Евгения подключили
к аппарату искуственной вентиляции
лёгких после восьми часов утра 20-
го июля. В тот же день, около 13-ти,
у него взяли пункцию. Врач с
двадцатилетним стажем сказала
матери, что надеялась на чудо. Мол,
молодой, здоровый и крепкий
организм…
— Уже после этих слов я
сказала детям, что
Женька умрёт в её смену.
И именно сегодня. Ведь
Живец повела себя не
профессионально 20-го
числа. А врач, которого
скрывают до сих пор,
помогал ей избавиться
от моего мальчика.
Так и произошло. 22 июля 2017 года
Евгений Якимов умер. 24-го числа в
морге 3-ей городской больницы
Гомеля произвели вскрытие.
Согласно диагнозу, смерть
наступила в результате
кровоизлияния в мозг вследствие
артериальной гипертензии.
Наталья обратилась в прокуратуру и
следственный комитет.
Открывшиеся факты шокировали
женщину: её сына готовили на
изъятие органов. Причем, как
следует из постановления
Следственного комитета об отказе в
возбуждении уголовного дела по
факту ненадлежащего оказания
врачами медицинской помощи,
медики Гомельского областного
клинического госпиталя действовали
согласно Приказу УЗО Гомельского
облисполкома «О развитии
трансплантологической помощи в
Гомельской области» («внутренний»
документ, которого нет в открытом
доступе, Наталья впоследствии не
смогла с ним ознакомиться).
Согласно данному документу
ответственные лица медучреждений
обязаны передавать информацию о
наличии пациентов с органическими
поражениями головного мозга.
Исполнение данного требования
жестко контролируется Минздравом
путем регулярных проверок
поступивших в учреждения
здравоохранения пациентов и их
диагнозов
, вплоть до поднятия
историй болезни из архивов.
Выходит, что абсолютно любой
человек, с любым диагнозом,
поступивший в стационар, сам того
не ведая, рассматривается, как
потенциальный донор… Memento
mori беларуской системы
«здравоохранения».
Наталья твердо намерена добиться
справедливости. Её сына уже не
вернуть, но такие истории могут
повториться (истории, о которых
«Наш Дом» рассказывал ранее,
показывают, что случаи фатальной
врачебной халатности не редки в
нашей стране).
— До сих пор все эти
врачи безнаказанно
работают в том же
отделении. Следствие
закрывают,
безрезультатные
проверки сворачивают.
Ведь существует
профессиональная этика
— не выдавать. Да и нет
свидетелей
происходящего. А мы —
родственники —
являемся
заинтересованными
лицами.
Сейчас женщина, потерявшая сына,
продолжает вести переписки с
ответственными структурами.
Отказы в возбуждении уголовного
дела её не устраивают. Она уверена,
что если бы врачи не полагались на
«надежды», а вовремя оказали
квалифицированную помощь
Евгению, этой истории не должно
было случиться.
«Наш Дом» продолжит следить за
ситуацией.
7
гомельчанка Наталья Якимова. Её
история — о произволе белорусских
врачей. Она имеет свои страшные
особенности. Прежде всего, пугает
чёрствость людей, чей долг —
помогать нам. Пациент, сын
Натальи, был ещё жив, его родные
надеялись на лучшее, а его уже
проверяли, как потенциального
донора… Трагедия разыгралась год
назад в Гомельском областном
клиническом госпитале.
Ночью 20 июля у Евгения Якимова,
сына Натальи, случился судорожный
приступ. Вызвали скорую помощь.
Врачи оказали квалифицированную
помощь. После появления
двигательных рефлексов мужчину
повезли вместе с родными в
военный госпиталь. Но ему не
становилось лучше. Поэтому одна из
медиков позвонила в приёмный
покой учреждения и предупредила о
необходимости встретить пациента.
На месте оказалось, что никто
никого не ожидал. В приёмный
покой Евгения своими силами
доставляли фельдшер и Наталья со
своим вторым сыном. Прошло ещё
около 20-ти минут пока появился
врач-невролог. У мужчины
проверили рефлексы. На удары
молоточка Евгений реагировал, но
уже был в коме. Затем пришла
врач-реаниматолог Живец. Без
проведения осмотра она сказала,
чтобы пациента переместили в
реанимацию. Ещё минут через 10
пришли две заспанные санитарки.
Они не торопились доставить
Евгения в пункт назначения.
Поэтому Наталье со вторым сыном
пришлось ускорить этот процесс. В
само отделение реанимации их не
пустили. А пациента разместили
перед ординаторской…
Родные надеялись, что Евгения
спасут. Наталья рассказывает:
— Мы находились в
маленьком помещении
перед отделением
реанимации. И там
видели, что сын шевелил
ногой, махнул рукой и
три раза крикнул:
«Мама»! Как будто
чувствовал, а может — и
знал, что в последний
раз. Впоследствии нам
сказали, что это было
рефлекторно. Такое
случается при судорогах.
Сейчас я знаю, что
каталка с моим ребенком
стояла перед
ординаторской. А тогда я
была уверена, что это
палата реанимации и мой
сын в надежных руках
врача.
После этого момента к родным
вышла санитарка. Она дала список
того, что необходимо купить и
привезти утром. Наталья не знает,
сколько времени её сын пробыл в
коридоре. Ей известно лишь, что
помощь ему оказали лишь в восемь
утра. Тогда Евгения подключили к
аппарату искусственной вентиляции
лёгких. Женщина уверена, что если
бы это сделали в первый час (до
пяти утра), то её сына могли бы
спасти.
К девяти утра Наталья со своим
вторым сыном привезли все вещи
по списку и пригласили лечащего
врача. К ним вышел уже другой
медик. Он и сообщил трагическую
новость, что у Евгения произошло
кровоизлияние в мозг, а сам орган
умер ещё до поступления в
госпиталь.
— По его словам, —
говорит Наталья, — мы
привезли сына уже
мёртвым. Только сердце
билось. Поэтому его и
подключили на аппарат
искусственной
вентиляции лёгких.
Потом врач ушёл. А
Живец [врач-
реаниматолог,
принимавшая Евгения
Якимова — примечание
НД] выбегала из
отделения домой. На мой
вопрос о сыне — ничего
не ответила. Лишь
оттолкнула и сказала,
чтобы дали ей выйти. В
этот же день я
попыталась добиться,
чтобы врачи начали что-
то делать, не опускали
руки, но было уже
поздно.
Каждый день до 22-го июля
Наталья видела своего ребёнка. У
неё была надежда, что он сможет
выжить. Ведь фактически, по
внешнему виду, ничего не
предвещало беды. Но женщина
ошибалась. Утром последнего дня
Наталья снова приехала в
реанимацию. Дежурила врач Живец.
Она пустила женщину к сыну не
сразу. В палате за столом сидел ещё
какой-то медик, которого Наталья
ранее не видела. Этот человек
постоянно делал женщине
замечания, спрашивал, что она
делает. В то же время по трубкам
аппарата, к которому был
подключен Евгений, постоянно
бежала какая-то жидкая масса
зеленовато-болотного цвета с
красными вкраплениями.
— А до этого, — говорит
Наталья, — жидкость
была кирпичного цвета и
тоже — с вкраплениями
жёлтого и красного
цвета. Мой ребёнок уже
был восковый и
холодный. Именно тогда
у меня возникло желание
узнать правду.
Женщина спросила у врача Живец,
когда и какая помощь была оказана
её сыну. На этот вопрос Наталья
получила шокирующий ответ.
Аппарат МРТ [ аппарат магнитно-
резонансной томографии сканирует
тело человека для получения
изображений высокого качества,
которые помогают в диагностике
широкого спектра состояний
человека ] не работал на тот момент
больше месяца. Евгения подключили
к аппарату искуственной вентиляции
лёгких после восьми часов утра 20-
го июля. В тот же день, около 13-ти,
у него взяли пункцию. Врач с
двадцатилетним стажем сказала
матери, что надеялась на чудо. Мол,
молодой, здоровый и крепкий
организм…
— Уже после этих слов я
сказала детям, что
Женька умрёт в её смену.
И именно сегодня. Ведь
Живец повела себя не
профессионально 20-го
числа. А врач, которого
скрывают до сих пор,
помогал ей избавиться
от моего мальчика.
Так и произошло. 22 июля 2017 года
Евгений Якимов умер. 24-го числа в
морге 3-ей городской больницы
Гомеля произвели вскрытие.
Согласно диагнозу, смерть
наступила в результате
кровоизлияния в мозг вследствие
артериальной гипертензии.
Наталья обратилась в прокуратуру и
следственный комитет.
Открывшиеся факты шокировали
женщину: её сына готовили на
изъятие органов. Причем, как
следует из постановления
Следственного комитета об отказе в
возбуждении уголовного дела по
факту ненадлежащего оказания
врачами медицинской помощи,
медики Гомельского областного
клинического госпиталя действовали
согласно Приказу УЗО Гомельского
облисполкома «О развитии
трансплантологической помощи в
Гомельской области» («внутренний»
документ, которого нет в открытом
доступе, Наталья впоследствии не
смогла с ним ознакомиться).
Согласно данному документу
ответственные лица медучреждений
обязаны передавать информацию о
наличии пациентов с органическими
поражениями головного мозга.
Исполнение данного требования
жестко контролируется Минздравом
путем регулярных проверок
поступивших в учреждения
здравоохранения пациентов и их
диагнозов
, вплоть до поднятияисторий болезни из архивов.
Выходит, что абсолютно любой
человек, с любым диагнозом,
поступивший в стационар, сам того
не ведая, рассматривается, как
потенциальный донор… Memento
mori беларуской системы
«здравоохранения».
Наталья твердо намерена добиться
справедливости. Её сына уже не
вернуть, но такие истории могут
повториться (истории, о которых
«Наш Дом» рассказывал ранее,
показывают, что случаи фатальной
врачебной халатности не редки в
нашей стране).
— До сих пор все эти
врачи безнаказанно
работают в том же
отделении. Следствие
закрывают,
безрезультатные
проверки сворачивают.
Ведь существует
профессиональная этика
— не выдавать. Да и нет
свидетелей
происходящего. А мы —
родственники —
являемся
заинтересованными
лицами.
Сейчас женщина, потерявшая сына,
продолжает вести переписки с
ответственными структурами.
Отказы в возбуждении уголовного
дела её не устраивают. Она уверена,
что если бы врачи не полагались на
«надежды», а вовремя оказали
квалифицированную помощь
Евгению, этой истории не должно
было случиться.
«Наш Дом» продолжит следить за
ситуацией.
7
Автор: Котяврик
15 Янв 2020 в 13:24